29 июня состоялось заседание Ученого совета СПбГУ, на
котором обсуждался отчет ректора СПбГУ Н.М.Кропачева о работе в
минувшем году. В числе выступавших была декан факультета журналистики
Марина Анатольевна Шишкина. Ниже мы публикуем текст ее выступления.
Уважаемые коллеги!
Я человек достаточно мирный и конформный.
Мы на факультете привыкли жить одной дружной семьей, ценя собственные
нравственные и профессиональные принципы. Поэтому роль университетского
оппозиционера для меня достаточно сложна как в эмоциональном, так и
деловом плане. Тем не менее, я сегодня не могу не выступить вновь. Если
бы сегодняшний отчет завершался результирующей частью, то я бы сегодня
голосовала за то, чтобы признать работу ректора неудовлетворительной.
Объясню почему:
Выборы нового ректора год назад у многих из
нас были связаны с надеждами на обновление, развитием такой социально
значимой структуры как университет, что подтверждалось, в хорошем
смысле слова, амбициями нового ректора, его административным ресурсом.
В этой и других аудиториях он часто говорил о тяжелом наследии
прошлого, ошибках, допущенных в предшествующие годы, исправление
которых, по логике вещей, должно было стать импульсом, доминантой
нового созидания.
Даже если рассматривать первые годы нового
ректорства как переходные, то этот переход кажется мне еще более
тяжелым и бесперспективным, чем эпоха «университетского
застоя», на которую так часто ссылался Николай Михайлович.
Главным стратегическим принципом нового управления стал принцип
«наведения порядка» после тяжелых застойных лет. Тезис
правильный, нужный, но у нас он в реальном плане выразился в следующем:
- В закрытии сомнительных структур (рынка, нескольких ресторанов, конфетной или тому подобных фабрик).
- В закрытии научно-исследовательских институтов (под
благородным тезисом ликвидации неправильного финансирования), а на
самом деле, как показала практика, для усиления вертикали власти и
очищения коллегиальных структур, например, сената, от дополнительных
людей.
- В закрытии под «сурдинку» и таких
крупных структур, как медцентр, академическая гимназия, а в
перспективе, возможно и других, к которым, скорее всего, будут
применяться традиционные тезисы – или деньги не так тратятся или,
хуже того, воруются, без суда и следствия, потому что так решил ректор.
- Что интересно, на сегодняшний день ни один новый
проект не получил нового импульса, нового развития в своей обновленной
или улучшенной форме. Не стало лучше и дешевле работать издательство,
не изменился университетский журнал, не появился новый оператор
общественного питания, не стало иначе работать автохозяйство и т.д. Мне
бы очень хотелось узнать, после того, когда с таким шумом закрывали
экспериментальный завод, что стало на его месте и когда переедет
издательство? Реформировать, безусловно, надо, но не для политических
или популистских целей, а для реального улучшения университетской жизни.
К сожалению, надо констатировать резкое
снижение профессионального уровня общеуниверситетского менеджмента. В
ходе естественной кадровой перестройки, связанной с приходом нового
лидера, ушли профессионалы, которые могли бы сохранить преемственность
и университетскую культуру.
Сегодня средний менеджмент ректората –
молодые люди, иногда аспирантского или магистерского уровня, которым
пока еще в силу объективных причин не хватает опыта и такта выполнять
созидающую и просветительскую функции. Не обижайтесь, но тоже самое
касается и проректорского корпуса. Совмещение должностей проректоров и
деканов, в своей очевидной форме, и не могло вырасти в эффективную
систему.
Я могу привести много примеров того, когда
мы теряем из-за нерасторопности, из-за того, что ректор не берет на
себя ответственность при принятии важных решений. Так, ни для кого не
секрет, что университет потерял один из источников финансирования науки
по программе развития научного потенциала высшей школы из-за
неправильного оформления бумаг центральными службами. Уверена, что мы
из-за неразберихи потеряем и достаточное число внебюджетных студентов.
Реальную работу все больше замещает
изнурительный бумажный процесс, а ректорат все усиливает
контрольно-надзирательную функцию. Отсутствует твердый график принятия
общеуниверситетских решений, многое делается в последний момент, в
авральном режиме. Большой потерей становится то, что из нашей деловой
практики исчезают простые человеческие договоренности, обязательства
чести, обещания, – то, что всегда характеризует здоровый
коллектив. Твою информацию или факт могут интерпретировать, вырвать из
контекста, ты перестаешь доверять начальству на слово, только бумага
становится гарантом поиска правды. Это тупиковый, бесперспективный путь.
Именно поэтому «наведение
порядка» скорее напоминает сведение счетов, и если я права, то
скоро на университетском горизонте вновь могут появиться люди, ранее
наказанные и уволенные за трудовые нарушения, но
«осознавшие» свои ошибки.
Ну и самое серьезное, это нравственные
потери вследствие формирования такой системы управления, которая
неминуемо приведет университет к кризису. Ректор день ото дня снижает
коллегиальность и объективность в управлении и формирует систему,
которая основана не на профессионализме, а на личной преданности,
невозможности высказывания никакой иной точки зрения.
Я думаю, что многие из вас знают о том, что
после моего выступления на майском ученом совете последовали действия,
которые в здоровом коллективе не могут не вызвать сочувствия и
фактически стыда – обещания подать на меня иск в суд за
оскорбление чести и достоинства университета. Я, как и многие в этом
зале и за его пределами, страстно люблю университет и мой критический
взгляд связан не с университетом и его людьми, а с вами лично, Николай
Михайлович, и системой управления, созданной вами. Поэтому я задаю
вопрос вам: почему лично вы не защищаете в этом случае свою честь и
достоинство, позволяете женщине, почетному гражданину города,
президенту университета вступать в судебную тяжбу с одним из рядовых
деканов? Это унизительно для Людмилы Алексеевны, возьмите груз
ответственности на себя.
Самое бессмысленное занятие – ругать
журналистов за их плохие публикации, надо хотя бы один раз открыто
выступить в серьезной прессе по всем вопросам развития университета,
открыто ответить на все вопросы.
Имидж – понятие не абстрактное, а
реальное, и его словами не испортишь, а вот реальными поступками можно.
Я думаю, чего можно добиться такими нелепыми и наивными действиями, как
введение внешнего управления в момент приема на факультете
журналистики? Для тех, кто не знает: 19 числа, за день до начала приема
документов, по инициативе ректора был заменен председатель
экзаменационной комиссии факультета по творческому конкурсу. Вместо
единственной подготовленной кандидатуры университетского профессора,
утвержденной Ученым советом, нам был назначен другой, как сказал
Николай Михайлович, «наш работодатель», не имеющий никакого
отношения ранее к приему экзаменов, никогда не работавший в предметной
комиссии, не имеющий ни одной рекомендации профессиональных
журналистских организаций! Ну и какая ожидалась реакция факультета и
его Ученого совета? Люди отказались работать под руководством
случайного человека, и впервые в истории факультета журналистики
творческий конкурс не будут принимать профессионалы-журналисты. Ну и
кто от этого выиграл: абитуриенты, имидж университета? Здоровый
коллектив всегда будет реагировать адекватно на подобное примитивное
давление и унижение. Мне часто говорят: зачем ты это делаешь, правды
все равно не найти. Я же уверена, что согласно со мной думает больше
половины этого зала, но в силу объективных причин они этого не скажут.
Но все-таки у нас не рабовладельческий строй! Как шутят у меня на
факультете – дальше кафедры не сошлют.
То, что было проделано с медицинским
факультетом, – это трагедия, если это будет проделано еще с
каким-либо другим – это уже фарс. Я часто говорю своим студентам:
если вы когда-нибудь в жизни встанете перед выбором – поступить
по закону или по совести, поступите по совести, законы всегда можно
поменять.
В 1989 году на втором съезде народных
депутатов СССР на сцену вышел А.Д.Сахаров и выступил с резкой критикой
действий советской армии в Афганистане, чем навлек резкий гнев части
зала. Вслед за ним на сцену поднялся чабан и сказал: «Я известный
чабан и меня возмущает то, что сказал этот человек. Требую исключить
его с трибуны». Б.Н.Ельцин в тот момент улыбнулся. Этот
исторический пример и сегодня вызывает улыбку, но, глядя на сегодняшний
университет… Мне очень не хочется стать свидетелем того, когда в
моем родном университете на эту сцену будут выходить чабаны-энтузиасты
и требовать исключить тех, кто еще осмеливается мыслить самостоятельно.
Для того, чтобы не искажать сказанное мной на этом совете, я оставлю этот текст с собственной подписью на столе президиума.
Благодарю за внимание!
|
